Именативно-предметный, наглядный характер башкордского языка

В древности, на ранних ступенях развития человеческого сознания, у людей не было и не могло существовать абстрактного понимания природы и абстрактного восприятия предметов и вещей. У древнего человека вообще не было такого понятия как абстракция. Даже в более позднюю эпоху, именуемую как античность, когда уже была известна такая наука как математика, у римлян не было такой цифры как ноль. Да и сейчас такое понятие как абсолютно пустое пространство есть чисто математическое умозаключение.

Ранний период человеческого мышления не знал и не имел по объективным причинам дискурсивно-логических понятий, и главной причиной этому было неразвитость языка. О том, что развитие человеческого мышления непосредственно связано с развитием языка и речи ученые знают хорошо, но бессознательно допускаю серьезную ошибку при изучении проблемы рождения языка в первобытном обществе людей, на что непременно надо указать.

Во-первых, не язык, а жест и танец были начальным языком общения людей первобытного общества. Это легко можно понять при наблюдении за такими био-социальными насекомыми как пчелы, которые сообщают друг другу о нахождении нового, неизвестного им до той поры луга, покрытого нетронутыми цветами при помощи своего пчелиного ``танца''. Информация передается этим необычным способом очень точно, так как после ``танца'' пчелы-разведчика весь пчелиный рой уже знает, куда лететь и сколько времени лететь.

Отголоском пчелиного ``танца'', его ``абстрактной имитацией'', сегодня является сохранившийся до наших дней национальный танец, например, у чеченов и ингушей, когда мужчина движениями своих рук и тела изображает пчелу. У нас этот танец чеченов известен как лезгинка, а на западе - как ``турецкий марш'' из-за того, что эту национальную чеченскую мелодию Моцарт переписал и выдал под своим именем. Европа впервые услышала эту чеченскую мелодию после того, как янычары, большая часть которых была из чеченцев, кордов, лазов и черкесов, осадили в XVII веке столицу Австрии - город Вену. Неспроста у башкордов танец - бейеу, рассказ - [б~ей~ен] итеу и стих -[б~ейет] являются однокоренными словами.

Второе необходимое замечание состоит в том, что ученые весьма абстрактно понимают мышление людей первобытно - общинной формации, не сознавая, что абстрактные категории не всегда могут быть применимы при исследовании уровня и состояния самого мышления к тому историческому моменту, когда человеческое Я еще не осознавало себя отдельной субстанцией от всей природы.

Именно неотделение человеком своего Я от своего рода, племени, и в первую очередь, от всей природы, составляет самую главную, характерную, черту мышления людей каменного века. Когда человек не отделял себя от природы, его породившей, то и мышление его было не дискурсивным, а синкретическим, т. е. человек не разъединял понятия, а наоборот, его понятия вытекали одно из другого, были соединены в одно целое. Человек той эпохи воспринимал мир как нечто единое целое, в котором все связано со всем. Он воспринимал мир целыми ситуациями, его мышление было целостным и становилось ``субъективным'' только в особые критические моменты. Восприятие первичнее мышления, для которого нужно наличие языка, а когда язык еще не создан, то и восприятие будет не бинарным, а синкретическим. Это означает, что все понятия людей той эпохи были расплывчатыми, текущими и легко переходящими из одного понятия в другое.

Древность башкордского языка и доказывается тем, что он, в отличии от других языков, чрезвычайно богат односложными словами.

По этой причине язык башкордов, как и язык шумеров, состоит почти из одних омонимов. Например:

Все эти слова башкордского языка родились в глубокой древности, в эпоху палеолита, то есть в тот исторический период, когда слова - имена несли в себе не только несколько смыслов, как сейчас, но и само слово означало два и более предмета, а основой для подобного мышления было оборотничество.

Но и это не предел для языка башкордов. Нерасчлененность предмета и понятия начинается не в слове, а уже в звуках. И именно эти звуки роднят язык башкордов с языком англов даже в фонетике, то есть в мимезисе-природе. Башкордские звуки [~с] и [~з] полностью идентичны английским звукам, которые тем и отличаются от звуков других, так называемых ``индо-европейских'' и ``тюрко-алтайских'' языков, что эти звуки [~с] и [~з] - не что иное, как неразделенные гласная и согласная.

Этот синкретизм был основан на том, что мышление копировало природу, бывшую тогда единственным объектом восприятия. Но сама Природа есть постоянное ``непостоянство''; в Природе одни формы постоянно сменяют другие, один сезон сменяет другой, одно животное служит пищей для другого.

В Природе, в мире, во Вселенной, все изменяется, даже время - и то течет, и поэтому возникает вопрос - каким образом древний человек вообще пришел к абстрактным понятиям, которые, как известно, и есть умозрительное постоянство. Например, понятие книга так и останется нетронутым, целым, даже если мы сожжем вещественную книгу, если мы будем наблюдать, как она горит, понятие книга не сгорит вместе с ней.

Попытки ученых-психологов понять на примере восприятия ребенком своих ощущений, а вслед за этим, по мере накопления этих ощущений, раскладывать их в группы, из которых впоследствии рождаются абстрактные понятия, мы считаем неудачными, по нескольким причинам. Одна из них состоит в том, что ребенок не способен создать ни одного понятия без участия взрослого человека, у которого уже существует разговорная речь. Более того, мы знаем такие случаи, когда новорожденный ребенок был усыновлен волчицей, вследствие чего у этого ребенка к семилетнему возрасту вообще отсутствовало самосознание себя как человека, а наоборот, все его повадки имитировали поведение диких волков, в среде которых он и находился. Другая причина, которую ученые, в частности, психологи, не замечают, вытекает из первой и заключается в том, что само состояние детскости не есть исключительно привилегия людей. Любой человек отличит медвежонка от медведя, лисенка от лиса, волчонка от волка, и главное здесь то, что наивность, одна из характеристик в определении детского поведения у людей, является главной чертой и в поведении детенышей диких животных.

Проблема несколько иного плана состоит в том, что даже взрослые люди, не говоря уж о детях, не начинают ни с того ни с сего выдумывать ``абстрактные'' понятия или, говоря точнее, давать новые, никем не слыханные имена. На практике этот процесс присвоения ``новых'' имен новым явлениям, как в науке, так и в жизни, происходит как раз обратно. Например, все знают, что такое электричество, но никто не сможет объяснить, почему этому феномену дали греческое имя электрон, что означает янтарь. Или слово атом: оно произошло от греческого атомос - неделимый, но в греческом языке оно является заимствованием из древнеегипетского языка, где атум означало не ``неделимый'', а ``первичный'' и было именем изначального бога Атума - творца всех других богов.

Для мышления необходимо существование языка, а если его нет, то все понятия будут текуче-расплывчатыми, не постоянными. Человек использует свои восприятия и эйдетические ассоциации, как материал для мышления, далее полностью становящийся реализованным в акте человеческой речи, где невидимое (мышление) получает реальное физическое (слуховое) право на жизнь. Именно слово является той формой, в которой одна вещь, даже в смысловой, не в материальной области, отделяется от другой и получает самостоятельное существование в своем имени.

Но что именно воспринимает человек, почему именно язык-система звуков, стал средством выражения абстрактных понятий? Безусловно, человек воспринимает природу, окружающую его: так было и десять, и пятьдесят, и сто тысяч лет тому назад, но с той разницей, что у современного человека это познание природы происходит через уже созданный разговорный язык, в то время как у людей в глубокой древности развитого языка еще не существовало.

Следовательно, древние люди передавали необходимые сведения о предметах жестами и звуками, наиболее характерными для изображаемого предмета. Это означает, что фонетика любого языка есть не что иное как подражание (мимесис) живой природе, это означает, что фонетика есть онтология, а грамматика, благодаря которой логически раскрывается понятие - гносеология.

Но чем же являлась фонетика (звук) языка для человека в древности, в ту эпоху, когда человек еще был охотником и рыболовом, а жизнь его целиком зависела от природы? В отличии от современных людей, древний человек не отделял, а отождествлял звук с предметом, и считал звук не столько признаком, сколько частью самого предмета. Такое понимание древним человеком онтологической связи звука с предметом - объектом, частично сохранилось и до наших дней, например, охотник использует всевозможные манки, звуки которых - подражание птицам. Услышав манок, птицы летят на него и становятся легкой добычей охотника.

Поскольку не каждый человек может имитировать звуки птиц и зверей, то древние считали, что есть люди, знающие ``язык птиц'' и понимающие, о чем те разговаривают. Описание такого понимания звука мы находим в мифологии башкордов, где герои разговаривают с птицами, задают зверям вопросы и получают ответы.

Одновременно с имитацией звуков родился и другой обычай, который вытекал из того, что хищные звери, опасные для жизни людей, также издают звуки, а следовательно, как считал человек древности, если их произнести, то это животное может прийти на этот зов. Поэтому люди древности наложили запрет на произнесение и имитацию некоторых звуков. Обычай табу на определенные звуки сохранялся у башкордов и до недавних дней. Детям запрещалось свистеть из-за того, что свист услышит дух, хозяин ветра - Дейеу Парейе и нашлет сильную бурю или дождь, который может погубить весь ожидаемый урожай ячменя и пшеницы. Все это говорит о том, что древний человек осознавал некую магию звука, который может быть добрым, а может быть грозным.

Этот факт имеет весьма важное значение в изучении лингвистами родства языков, так как фонетический строй любого языка есть не случайное, а закономерное явление, напрямую связанное с тем миром природы, который породил каждый отдельный язык.

Различие в языках уже на самой ранней ступени, то есть в фонетике, предопределено различиями, существующими в самой природе. Человек, который никогда не видел зимы, не может иметь слов для обозначения зимних явлений и даже для самого понятия зимы.

Деление звуков на допустимые и запрещенные тесно связано и переплетено с возникновением у древнего человека религиозных верований и культовых обрядов. Однако только начиная с эпохи позднего палеолита можно говорить о сложившейся первобытной религии, известной как анимизм, наиболее характерными формами которого были магия и тотемизм.

О возникновении в позднем палеолите религии в форме анимизма свидетельствуют погребения людей, которые сильно отличаются от погребений предшествующих исторических эпох. В погребениях позднего палеолита найденные на Южном Урале в могилах вместе с покойниками находят костяное и каменное оружие, бусы, подвески. Нередко покойника посыпали красной охрой. Некоторые погребения окружены выкладками из костей. Появились и коллективные могильники. Защита мест погребения камнями и снабжение покойника орудиями охоты и украшениями говорит о зарождении в сознании древних людей веры в не умирающую душу, переселяющуюся после смерти в другое тело. Но ввиду того, что человек не отделял себя от Природы и это, в свою очередь, не позволяло человеку найти и отделить свое Я, то наиболее характерной чертой такого мышления, ее логическим завершением, является анимизм.

Наделение душой не всей природы, а только отдельных ее представителей, было огромным прогрессом человеческого мышления и свидетельствовало о том, что древний человек начал персонифицировать отдельные природные явления, иными словами, отделять вещи от явлений. Таким образом, человек пришел к понятию субстанция и ее атрибутам, таким как, например, душа и тело.

Если в предыдущие эпохи человек отождествлял субстанцию и ее атрибуты, то в эпоху позднего палеолита человек, отделив идею вещи от самой вещи, заложил в свое мышление первые ростки абстрактного мышления.

В свое время один ученый писал: ``и многие слова, которые рассматривались как абстрактные, изначально родились как мифические имена''. (Snell В. ``The Discovery of Mind'' Cambridge. 1953. с. 230). Это замечание, абсолютно верное, нужно дополнить указанием, что эти первые имена богов были не случайными (фоном), а бессознательно-подражательными звуками, то есть действительно закономерными.

Чувственное восприятие без всякой логической абстрактной обработки есть основа фетишизма, который родился потому, что самая ранняя ступень хозяйства первобытнообщинной формации есть охота и собирательство. Иными словами, человек получал готовый продукт для своего существования, добывание которого у охотников и сейчас происходит не путем логического заключения, а зависит от удачи. Охотник убивает на охоте зверя, находит коренья, но ни коренья, ни зверя человек тогда еще не культивировал и не приручал, сделав таким образом домашними. Следовательно, все сознание человека полно неожиданностей (удачи), абсолютно не знает закономерностей жизни, кроме биологических, и любое малейшее чувство субъективности своего Я полностью воспринимает только как часть всей Природы.

О первичности чувственного восприятия перед логически абстрактным говорит и то, что чувственным восприятием обладают все млекопитающие и, более того, если пиявку или змею уколоть иголкой, они будут извиваться, то есть реагировать, отражать это явление в себе. Абстрактно-логическое восприятие возникло у человечества не сразу, а в процессе отделения имени предмета от самого предмета, для чего необходимо наличие разговорного языка, для развития которого, в свою очередь, необходимо умение отличать причину от следствия. Если нет отличия причины от следствия, как это было в древности, то одна вещь не отделяется от другой, один предмет наделяется свойствами другого, и человек наделял неодушевленные предметы сверхестественными свойствами. Подобный путь мышления и почитание неодушевленных предметов называется фетишизм. Пережитки фетишизма, в известной мере, сохранились в языке башкордов и до наших дней, например, говорят: ``тверд, как камень'' или ``смел, как лев''.

Перенос свойств одной вещи на другой объект называется метафора, ею часто пользуются поэты. Но в древности этот перенос был сакрально-магическим актом и окружал человека повсюду в природе, поскольку это понятие сидело в мозгу у самого человека, и именно через призму этого ``метафорического'' восприятия он и постигал весь мир. Именно в этом и кроется разгадка того, что все злые чудища в башкордской мифологии имеют чрезвычайно многообразный облик и перевоплощаются из одних форм в другие. Например, Заркум при первой встрече с Уралом предстает в облике Змея - йылан, но после того, как он проглотил рога оленя, превратился в человека. Такое перевоплощение одного объекта в другой и есть не что иное как оборотничество. Оно как объективная реальность является наиболее характерной чертой мышления человека эпохи палеолита. На примерах оборотничества из башкордской мифологии, мы можем понять законы мышления у древних башкордов. А поскольку установлена связь развития мышления с развитием разговорной речи, мы понимаем, что мышление с элементами оборотничества предполагает и слова-оборотни, то есть омонимы.

Змея, из которой перевоплотился (родился) Заркум, в языке башкордов называется йылан. Из всех стихий природы наиболее близкой ей является река, которая также скользит по земле и извивается, а на Урале, где живут башкорды, река зимой, как и змея, уходит под землю, точнее, под лед, а весной, как и змея, река сбрасывает кожу - лед, ее покрывающий. Поэтому река у башкордов называется [йыл~га]. Йылан и [йыл~га] - слова, состоящие из одного корня: йыл. Но на Урале и река, и змея становятся активными от тепла, что на языке башкордов обозначается понятием йылы, корень которого также включает в себя два предыдущих понятия! Тепло - йылы сменяет холод и знаменует свой годовой цикл. Это не могло не отразиться в языке, поэтому понятие год - йыл несет в себе понятие о трех абсолютно различных между собой предметах, но которые все подвержены понятию тепла, как бы замирающего в понятии древнего человека под действием холода. Вследствие того, что холод наиболее эффективно действует на воду (она становится твердой), то в башкордском языке эти слова имеют один корень hыу - вода, [hыуы~к] - холод. Это слово встречается у чеченов тхыу - вода, а все тюрки говорят су.

Когда на Урале становится тепло, то человек, одетый по зимнему, начинает потеть, то есть из его кожи выделяется вода, и одновременно с приходом тепла вся природа Урала оживает. Все эти понятия переплетаются между собой, что древние башкорды выразили одним словом - тир, тире, тере.

Тир - ``пот'', в башкордском языке равен английскому tear - ``слеза''. [Тирм~е] - ``летний домик'', а в кордском [тирм~е] означает летние месяцы (июнь-июль). Через много веков латиняне переняли это слово therme - означает тепло, а затем французы стали словом thermidor обозначать месяц июль.

Но первыми творцами этого слова были башкорды, их летние домики - тирмэ напоминают по своему устройству муравейник, обитатели которого-муравьи, как змея и река, чутко реагируют на тепло. Именно вместе с теплом вся природа становится живой, тере, как говорят башкорды.

Полную победу тепла над холодом в природе для башкордов знаменует гром, молния и первый теплый весенний дождь. И все эти понятия на языке башкордов Урала передаются почти одним словом - [й~ешен]. Это слово не только означает ``гром и молния'', но также состоит еще из нескольких понятий: йэш -слеза, [й~еш] - молодой возраст, [й~ен] - дух, йеуеш - мокрый, а у кордов и англичан wash - [в~ещу] - мыть, стирать, замочить.

Действительно, гром и молния бывают только во время дождя. Зимой на Урале идет снег - это [~кар] на языке башкордов, а понятие ``старый'' передается словом [~карт], по ассоциации ``белый снег - седые волосы''. Сугроб у башкордов, конечно, называется [к~орт].

Здесь мы подходим к самому существенному элементу башкордского языка, который наглядно покажет возраст и время его зарождения. Необходимое замечание: у башкордов, в отличии от всех других народов (кроме древних египтян), Ер - Земля считалась мужчиной, а небо - haya - женщиной. Понимание неба как женщины - матери, а земли - как мужчины, по глубокому убеждению автора, могло зародиться только в эпоху Верхнего палеолита, поскольку, как уже указывалось, человек получал готовый природный продукт (добыча на охоте, съедобные коренья, вода из рек и озер и т. д.) от природы как ребенок от матери.

Наличие односложных слов и богатство языка башкордов словами - оборотнями свидетельствует, что такой язык мог зародиться в самой древней эпохе, когда человек не разделял и не классифицировал четко свои понятия, которые постоянно перетекали одно в другое, следствием чего и является обилие, как это принято называть сейчас, омонимов.

Главной причиной для существования такого языка является особое мышление. Из-за отсутствия производительных форм деятельности, человек вынужден был заниматься только охотой, рыболовством и собирательством. А это означает, что он был ограничен только чувственно-наглядным восприятием мира, что не позволяло ему отделить идею восприятия предмета от самого предмета.

Наличие в башкордском языке слов англов (англичан), а также установление того факта, что имена богов древнескандинавского пантеона - Ерд, Имир, Бури, Соль-Иман, и т. д. родились первоначально у башкордов Урала и только затем пришли в Скандинавию, дополняет мнение археолога А. Я. Брюсова (брата известного русского поэта), высказанное им в 1952 году о том, что мезолит Урала послужил основным источником для заселения всего севера Европы. Подтверждение этому мы находим при сравнении башкордского и английского языков.

Хау-Хауа - небо на языке башкордов и кордов, а Бен - Бэндэ - человек. Отношение к птице, как к человеку, является наиболее характерной чертой фетишизма, который как идеология или образ мышления был свойственен людям эпохи мезолита и, частично, эпохи энеолита. Имя Хаубен встречается только у трех народов: башкордов Урала, кордов Месопотамии и норвежцев из Скандинавии.

Более того, норвежцы и корды, вернее, ученые этих стран, давно установили свое прямое родство и теперь решают вопрос: кто от кого произошел - корды из Скандинавии или скандинавы из Месопотамии? Но ни кордские, ни скандинавские ученые не могут прийти ни к какому заключению, так как этот ответ состоит в следующем: не корды и скандинавы отделились друг от друга, а корды и скандинавы отделились от башкордов Урала. (Одним из доказательств этого факта можно считать то, что, например, Скандинавия стала осваиваться предками норвежцев только с эпохи мезолита).

Вместе с этим башкордское племя канглы не только сохранило этноним англы и общую со скандинавами лексику, но, что самое главное, фонетику, которая полностью тождественна фонетике англов. Если же взять кордов Месопотамии, то они сохранили даже этноним Баш-Корды, а места их обитания есть не что иное, как древнее государство Шумер и Аккад (Агиде). Так вот, по мнению ученых-лингвистов, среди которых одним из первых был англичанин Роулинсон, язык шумеров был как раз урало-туранским. А находка автором аналогии между тремя табличками из шумерского сказания о Гольгамеше и башкордским сказанием об Урале полностью подтвердила слова английского ученого. Самих кордов Роулинсон считал потомками гутиев, которые завоевали государство Аккад

Интересно отметить, что во французском языке нет звука X. Этот звук пишется, но не читается и не произносится, был ли в прошлом звук Х во французском языке, мы не знаем. Но слово Хаубен во французском языке звучит как Аубен, и во французских энциклопедиях особо отмечается, что это слово заимствовано из Скандинавии. Возможно, в этой форме оно было заимствовано и итальянским языком, где слово банья означает ``окунаться в воду'', что журавль - Хаубен и делает своим клювом, ходя по воде и клюя лягушек. Этот весьма важный эпизод хорошо описан в сказании о Хаубене у башкордов. Но если взять и исследовать это слово еще глубже, то мы узнаем, что у кордов Месопотамии бана означает запруда. Почему? Да потому, что это слово исконно Уральского региона и связано с тем, что когда реки Идель и Яик, разливавшиеся в апреле, начинают возвращаться в свое русло, наступает как раз тот момент в мае, который совпадает с прилетом журавля Торна-Хаубена. Поэтому у древних башкордов сложилось ассоциативное представление о Хаубене, как хозяине небесных вод.

Намного позднее по времени у ариев в ``АВЕСТЕ'' появится знаменитый ``АБАН'' Яшт, которого с эпохи Сасанидов будут при чтении вслух предварять словами Борзэнем михрбаным. (Борзены -башкорды особо почитали Хаубена). АБАН по Авестийской традиции почитался как ``Хозяин небесных вод'', и месяц, ему посвященный, приходился на осень, на время по современному календарю с 20 октября по 20 ноября. Почему? Да потому, что на Урале осенью, после отлета журавлей, реки Идель, Яик и Ра (Волга) покрываются толстым слоем льда, иными словами, вода как бы останавливает свой бег и из жидкости превращается в камень. Поэтому у древних башкордов Хаубен-Торна стал почитаться как Хозяин вод.

Главный бог древнего башкордского языческого пантеона, защитник от холода, творец весны, тепла и солнце Торна - Хаубен.

Слово же банья - ``окунаться'', в итальянском языке заимствовано у башкордов и это видно из того, что сами башкорды баню называют более древним словом мунса, от английского moon - луна. Это очень древнее башкордское слово и связано оно действительно с луной и водой, так как женский менструальный цикл, после которого необходимо принять омовение, как и океанский прибой, зависят от Луны. В том то все и дело, что в Италии это омовение женщины могут сделать, и не разогревая и растапливая воду. Но не так это на Урале, где зимой в течении шести месяцев вода скована льдом и температура падает иногда до тридцати градусов ниже нуля. Как следствие этого, и была изобретена Мунса-баня, где люди мылись зимой в жарко разогретой бура (Bureau - ``cpyб''). Мунса-баня, это чисто уральское изобретение, ее невозможно было изобрести в теплой стране. Потому-то в Италии бани назывались также башкордским словом термы. Терма или, точнее, [тирм~е] - это летний домик из войлока у башкордов, в отличии от зимнего, называемого йорт, сделанного из дерева. Слово [тирм~е] происходит от башкордского тир - потеть, а слово тире означает уже - кожа. В Зароострийском календаре словом тир назывался летний месяц с 20 июня по 20 июля. Люди на Урале называли месяцы года по тем проявлениям, которое на них оказывала природа. И это древнее башкордское слово через греков перешло к римлянам.

Судите сами, насколько древним является башкордский язык, если некоторые слова из этого языка встречаются, а самое главное, соответствуют по смыслу, в других, так называемых, древних индоевропейских языках.